"Сны фарфоровой платформы" - статья для Alterlit.ru

Мы каждый по-своему это ощущали. Садишься в ночной поезд на Московском вокзале, он отправляется, сипло трет колесами на стрелках, еще медленно, не торопясь. Ты присаживаешься у окна, отворачиваешь занавеску, которая вечно срывается на столик вместе с трубкой, на которой висит, поправляешь ее, смотришь на ртутные проблески путей, и уже через две минуты из темноты вдруг выступают необычные старинные кирпичные домики. Ты видишь мандариновый свет из их окон, в них происходит чья-то далекая жизнь, ты словно проезжаешь не советский микрорайон Купчино, а вставшее из веков предместье 19-го столетия.

Так обыкновенно нам предстают здания станции со странным названием «Фарфоровский пост», которая то ли нанесена на карты, то ли нет, то ли территория, то ли улица, но скорее нет, чем да, судя по тому как трудно отыскать это место даже при свете дня, а слово «улица» на табличках домов даже не написано. Отыскать трудно, но все же возможно, и я в очередной раз это сделал. Не только потому, что недолго жил неподалеку и быть может вы видели из поезда свет окна и моей многоэтажки, не только потому, что люблю здесь бродить и снимать, но и потому, что это место пусть не с самой богатой, но определенно интересной историей.

Любопытно, что местность именуемая Фарфоровским постом официально улицей действительно не является, в документах Росреестра это территория, в которой дома относятся к кварталу под общим названием Фарфоровский пост, люди здесь живут не на улице, а в зоне квартала. Назову эти места линией, протянувшейся вдоль железной дороги, через которую перекинут железный Фарфоровский путепровод, известный как Цимбалинский мост. Он был построен в 1910 году с деревянным покрытием проезжей части. На открытие путепровода пригласили фотографа из ателье Карла Буллы, который по традиции того времени запечатлел группу инженеров, строителей и служащих железной дороги в торжественных мундирах при въезде на новое сооружение. Что же еще известно об истории этих мест.

В 1744 году здесь неподалеку построили Невскую порцелиновую мануфактуру, с 65-го года переименованную в Императорский фарфоровый завод. Одно из старейших в Европе производств, на котором изготавливали посуду, вазы и даже табакерки. Место, где жили рабочие завода, по обыкновению тех лет называли Фарфоровой слободой, а впоследствии -колонией рабочих фарфорового завода, она находилась как раз там, где с 50-х годов 19-го века проложили пути Николаевской железной дороги. Отсюда всевозможные вариации на тему фарфора в названиях округи, но главное, название «платформа Фарфоровая» - встречается почти на всех дореволюционных картах. Сама платформа появилась в 1893 году и называлась также Фарфоровский пост, затем Ново-Фарфоровский пост.

Это была аккуратная, почти идеально устроенная деревянная платформа из ровных длинных досок на металлических подкосных сваях и кирпичным зданием станции, которая что тогда, что сейчас чем-то отдаленно напоминает древнее культовое сооружение. Поблизости от платформы впоследствии сделали две огромные длинные насыпи, по которым от путепровода по булыжной мостовой можно было спуститься как к платформе, так и к кирпичному городку по соседству, о нем речь дальше. Насыпи покрыли асфальтом, они обильно обросли деревьями, но долгий уклон и поросшие кустарником бока по-прежнему выдают в них то, чем они были прежде.

В 1910-11 годах здесь же, прямо рядом с путями, для служащих Николаевской железной дороги построили симпатичный комплекс из жилых кирпичных домов. Их архитектурный стиль в разных источниках характеризуется как кирпичный модерн. Это кирпичный стиль с некоторыми чертами модерна, который здесь выражен, как мне видится, в некотором подражании флорентийской архитектуре: гранитная рустовка в основании домов, высокие окна подьездов, в некоторых местах нарочито узкие, а где-то даже полуциркульные. Яркая деталь почти в каждом здании: широкий карниз крыши с деревянными подпорками, который вынесен более чем на метр за линию фасада, а также замковый камень в качестве декора в оформлении наличников окон. В некоторых из домов очень высокие потолки и коридорная система лестничных площадок. Именно в таком кирпичном стиле в конце 19-го начале 20-го века часто строили многие казенные, военные и промышленные здания и комплексы. Нечто схожее можно увидеть и в архитектуре городка Санкт-Петербургской бригады отдельного корпуса пограничной стражи на улице Красного Курсанта - бывшей Большой Спасской, на Петроградской стороне.

На Фарфоровской есть и деревянные довоенные дома 20-х и 30-х годов постройки, в обиходе их иногда называют «барачными», хотя по сути не все из них совпадают с таким названием, а те, что стоят подальше от города, выглядят даже нарядно, отчаянно выбиваясь из окружающей картины индустриальной типовой застройки. Рассказывают, что в них сохранились установленные в 50-х годах СССР печки, которые до сих пор вполне исправны.

Места в округе нынешней платформы Фарфоровская и Софийской улицы на картах города 1880-х годов обозначены пустынными лугами и редкими деревянными будками, стоявшими поблизости от путей Николаевской железной дороги. В разные годы неподалеку находились: скотный двор, пивоваренный заводик, Глухоозерский цементный завод, склады керосина Нобеля, вагонное отделение железной дороги. Кроме того, на картах с 1902 года в районе нынешней улицы 2-й Луч обозначены «Места на постройки, отдаваемыя в аренду на 96 лет от Кабинета Его Императорского Величества», и несколько улиц со старинными названиями прямо за зданием станции: Хоменская, Ерофеевская, Пантелеймонская, Покровская, Надеждинская, Варфоломеевская, Железнодорожная и Муравьевский переулок. Из них до наших дней сохранились лишь три, а свое историческое название носит только Варфоломеевская, названная по фамилии местного домовладельца, потомственного почётного гражданина С. Г. Варфоломеева. Железнодорожная улица стала проспектом, а Муравьевский переулок - улицей Цимбалина - в честь главного врача земской больницы за Невской заставой В. В. Цимбалина.

Интересна и более давняя история всей этой округи, которая расположилась между речкой Волковкой и Невой. Волковку еще в 15-м веке называли Сетуй, окончание этого слова означает - ручей. Именно при впадении Сетуя в Неву по указу Петра I началось строительство Александро - Невского монастыря, нынешней Лавры. Затем Волковка называлась Черной речкой - универсальное название для многих наших рек, Чернорецкий переулок неподалеку от Лавры как раз наследует этому старому топониму.

В 15-м веке здесь находились Новгородские поселения. На их месте со временем появилась Волкова деревня - это название возможно сложилось по примеру многих мест того времени, названия которым давали по фамилии семей или людей, которые в них проживали. И если раньше всех, к примеру, здесь обустроился некто Волков, то так и говорили: «Куда идешь?» -  «Да, к Волкову, в Волкову деревню». Не стану настаивать, но почти половина старинных топонимов Петербурга появились именно таким несложным народным именованием. Хотя есть версия того, что местность эта была в петровское время богата волками, которые перемещались, как говорят, едва ли не стаями и нападали на одиноких прохожих. И это также может быть отчасти правдой, учитывая, что даже в 19-м веке особо морозными зимами в Петербурге на Петровском острове можно было услышать вой волков, они забегали туда по льду залива из предместий, пользуясь безлюдьем морозных дней.

Любопытно, что с конца 19-го века по руслу реки Волковки в районе Волковой деревни проходила часть официальной границы города, поэтому места за ней, и в частности Фарфоровая платформа нанесены далеко не на все карты города, их воспринимали уже как пригород. Прорытый со временем Обводный канал разделил речку Волковку на две части, низовья стали называть Монастыркой, а верховья - Волковкой, по деревне. В советское время часть русла между ул. Салова и станцией метро Купчино была превращена в Волковский канал, а от старинной реки Волковки в этой части города остались лишь мутные пруды в парке Интернационалистов и внутри некоторых кварталов.

Места вокруг платформы Фарфоровская стали сейчас своеобразной архитектурной резервацией Петербурга конца 19-го, начала 20-го века, здесь сохранился дух и атмосфера города, который мы почти совсем утратили. Да, он в чём-то провинциален: огородики под окнами и деревянные веранды с рассадой помидоров, которые волнует гул летящего мимо Sapsan train. Но история сейчас вообще вещь быстрая, и не всегда назову это достоинством, поэтому если у вас есть желание с интересом замедлиться, то вам определенно нужно направиться сюда.

текст:

Владимир Гусаров

журналист, автор исторических прогулок

по необычным местам Петербурга

Фото автора, при переопубликации ссылка на автора обязательна.